А.Куренной: ALLMULTICAM компания российская, и я знаю, что вы начали плотно сотрудничать с концерном «Калашников».
И.Лобанов: Все верно, мы существуем уже несколько лет. ALLMULTICAM входит в группу компаний «Кондор», и занимается тем, что обеспечивает специальным снаряжением и экипировкой все наши силовые ведомства, которые имеют силовые подразделения в своем составе: ФСБ, Минобороны, МВД, Служба внешней разведки, Служба охраны президента.
А.Куренной: То есть там, где есть спецподразделение и спецзадачи.
И.Лобанов: Да. Каждое подразделение имеет свои специфические задачи, которые мы учитываем, учитываем их пожелания, и на этой основе мы делаем, изготавливаем экипировку, которая удовлетворяет их потребности. Но начали мы это все не с нуля, а с того, что начали просто реализовывать иностранные образцы. Но потом мы поняли, что иностранные образцы имеют специфику, потому что там и вооружение другое, системы связи другие и технические средства совсем другие. Это, как разъемы – у нас одни разъемы в розетке, а у иностранцев вообще другое. Тут примерно то же самое.
А.Нарышкин: То есть, вы несколько лет назад в компании ALLMULTICAM начали покупать зарубежные образцы и перешивать впоследствии.
И.Лобанов: Впоследствии перешивать. Но сейчас мы не перешиваем, а создаем комплекс экипировки снаряжения на основе импортных аналогов, но с учетом нашей специфики. Просто взять оттуда и перенести сюда, это будет неправильно. Но в связи с тем, что образовался пробел в экипировке, а он образовался благодаря тому, что подразделения начали расти в профессиональном плане очень серьезно, и наши подразделения на сегодняшний момент представляют из себя реальную силу, и даже сравнивая их с другими подразделениями иностранных государств, они сейчас, скажем, занимают самые первые места. За счет того, что у нас есть, и боевой опыт применения у различных подразделений в нашей стране и от этого растет профессионализм. Потому что люди, когда используются по-боевому, они всегда не срезают углов, делают все по-настоящему.
К примеру, если бы вы знали, что перед вами стоит задача, в которой, возможно, будет угроза вашей жизни, вы будете готовиться к этому по-настоящему. В то время как невоюющие подразделения всегда знают, что противника реально не будет. Поэтому можно что-то не взять, что-то не понести, — это называется срезать, закруглить угол. В случае же реального опыта никогда не будет срезания углов, вы всегда возьмете лишний патрон и все остальное. Поэтому наши подразделения сейчас находятся на высоте за счет того, что у нас была такая возможность, реализовать опыт.
А.Нарышкин: Ваша компания ALLMULTICAM не единственная, которая занимается шитьем такой экипировки?
И.Лобанов: Конечно, да, мы не единственные, мы прекрасно это осознаем. Чем мы отличаемся от других – тем, что у нас есть в своем составе ветераны подразделений специального назначения. А также мы держим непосредственную связь с конечным пользователем, минуя все промежуточные балластные организации, которые могут вставать на пути, если бы мы пошли по длинному пути, это значит, через вещевую службу.
А.Нарышкин: То есть, если в вашей компании есть какой-то штатный бывший сотрудник спецслужб, то он у вас выступает в роли модели, консультирует.
И.Лобанов: Вы должны понимать, что сотрудники тоже бывают разного качества — везде служат люди. И нужно понимать, что один человек в этом разбирается, а другой, даже если прослужит 10 лет, может об этом и не задумываться, потому что у него совсем другие были задачи в его голове. Ему это было просто неинтересно, он просто зарабатывал службой деньги, и ему что дали, то и носит, — особо он в эти вопросы не вникал.
А.Нарышкин: А у вас настоящие ветераны, которые вникали в вопрос?
И.Лобанов: Конечно. Но плюс, — на одного человека нельзя полагаться, поэтому у нас происходит система тестирования. То есть, поначалу мы отрабатываем образец, который будет процентов на 80-90 удовлетворять большому количеству сотрудников. А потом мы уже организуем комплексное тестирование и выявляем истинный спрос, правильно или нет. Судя по тем костюмам, которые мы уже сделали, по термобелью и другим изделиям, мы попадаем практически в 95% по своему качеству. То есть, то, что от нас ожидают, то мы и делаем.
А.Куренной: Есть расхожее мнение, что лучше всего подобную экипировку, одежду, делают и делали американцы и израильтяне. Вы согласны с этим? То есть те образцы, которые вы брали в свое время?
И.Лобанов: Знаете, рынок как везде. Почему не покупают русские машины? Потому что объективно какие-то иностранные лучше. Рынок расставляет все вещи на свои места. Так и здесь так же – люди за свои деньги будут покупать то, что лучше, вот и все.
А.Нарышкин: Конечно.
И.Лобанов: Они не будут покупать ерунду. Государство может себе, условно говоря, позволить купить только потому, что это произведено здесь. Но если это объективно хуже, то это никого не волнует в этой ситуации. Но когда человек тратит свои деньги на это, то он смотрит, что объективно лучше, его интересует только лучшее. Потому что он не может поставить на кон свою жизнь благодаря тому, что он сэкономил три копейки или 10 рублей. Потому что спецназ может взять маленькое количество вещей для того, чтобы выполнять свою задачу. И вещи должны быть многофункциональные, она не может выполнять только одну функцию – например, защиту от дождя или защиту от ветра. Она должна выполнять сразу комплекс — и от ветра, от дождя, от плохой погоды защищать и позволять поддерживать боеготовность. Тогда задача будет выполнена. Но если у него 10 курток, и одна больше другой, понятно, что тогда места для боеприпасов и всего остального не остается. Потому что все-таки одежда и снаряжение это всего лишь дополнение и обеспечение задачи, которую выполняет сотрудник. Он тоже человек, нужно психологические потребности ему свои справлять – кушать, спать. И при этом сохранить боеспособность.
А.Нарышкин: Может, я потерял нить, — как помогает экипировка солдату кушать, — отсек отдельный для бутерброда?
И.Лобанов: Не кушать, но переносить еду нужно. Вы не можете 6-10 дней без еды, это тяжело, потому что физические нагрузки, когда приходится преодолевать большие расстояния пешком, тут идет большая потеря. А если вы еще ночью плохо спите или не отдыхаете, просыпаетесь по какой-то причине — потому что вам холодно, и вам приходится бегать, прыгать и отжиматься вместо того, чтобы спать, а днем вам опять нужно идти, то понятно, что к шестому дню вы будете никакой. А вам нужно будет еще задачу выполнять. Как это делать? То есть, надо сохранить боеспособность.
А.Нарышкин: Чем ваша продукция качественно отличается от различных зарубежных моделей? Есть какое-то преимущество, чем вы можете гордиться, сказать, что мы переплюнули американцев? Или вам еще их догонять долго.
И.Лобанов: Объективно скажу – да, они законодатели моды в каком-то плане были. Но нельзя сравнивать «Мерседес» и БМВ, — кому-то нравится «Мерседес», а кому-то БМВ. У них свои системы вооружений, своя тактика, которая диктует им экипировку. А у нас своя тактика, которая, в принципе, отлична от их тактики. Поэтому это вынуждает нас делать свою экипировку, которая по характеристикам будет не хуже, чем у них, а по некоторым даже и превосходить.
А.Нарышкин: Если сравнивать с автомобилями, мне не хочется, чтобы американская экипировка была, условно, как «Форд», а наша как ВАЗ, мне было бы от этого грустно.
И.Лобанов: Конечно. Поэтому мы и стараемся. Мы же видим, что делают американцы, много американских фирм. Кстати, мы их называем «американские», а они все, процентов на 50%. Шьются в Китае.
А.Нарышкин: А наша?
И.Лобанов: А наша делается здесь.
А.Ермолин: Какие предметы экипировки вы производите?
И.Лобанов: Мы разработали комплекс экипировки снаряжения, который на сегодняшний день является закрытой информацией, поскольку конкуренты тоже не спят, они понимают, что мы делаем.
А.Нарышкин: Конкуренты российские или зарубежные?
И.Лобанов: Да нет, зарубежные, в принципе, — мы же не придумываем что-то сверхъестественное. Мы просто делаем те вещи, без которых сотрудник, — скажем, не то, что не обойдется, он их все равно купит. То есть, либо ему государство даст, либо ему придется на свои деньги купить. Мы делаем весь комплекс. Не просто производим форму, а производим форму со всеми головными уборами, со всеми перчатками тактическими, ремни, все слои одежды.
А.Ермолин: А обувь?
И.Лобанов: Обувью мы пока не занимались. Мы пока включили в комплект иностранный образец. Но понятно, что обувь — у нас есть в России производители хорошей обуви, но им не хватает связей с конечным пользователем. Но не хочу здесь обсуждать производителей обуви – они отдельно.
А.Ермолин: Вы не изучали комплекты, которые в Афганистане были у спецназа КГБ, это так называемая «песчанка». Я в 1994 г., когда пришел служить в «Вымпел», тогда нам это выдавали. И года четыре нам это поставляла вещевая служба, а потом она пропала, и мы донашивали комплекты лет по 7, потому что комплект тонкий, в том же Афганистане в нем комфортно, потому что он почти белый, там была сеточка, что тогда даже не на всех западных образцах было. В паху, подмышками была сетка. И что для нас было важно – комар не бьет эту тончайшую материю. И сколько я потом ни задавал вопросов, — знаем, о чем вы говорите, говорили вещевики, но уже не производится, дорого. И я как раз тогда задавал вопрос, — какое, к черту, дорого, если я знаю, что мне это нужно, я бы за свои деньги купил бы, даже сейчас купил бы, потому что это уникальный комплект. Куда делся этот материал?
И.Лобанов: На основе этого комплекта, кстати. То, о чем вы сказали, это комплект для особо жарких условий – от плюс 25 и выше. Мы для себя определили, что плюс 25 и выше это уже жаркие условия, для этого требуется специальный комплект, симбиоз сетки и ткани.
И когда мы проводили исследования – в частности, я проводил исследования среди сотрудников, — многие из них склонялись к тому, что им нужен легкий комплект. На сегодняшний день есть аналог «Партизан» называется. Очень тонкий, очень быстро сохнет на тебе и он нравится, потому что он как маскировочный халат отличный, и выполняет свою функцию в жару.
А вторая половина склонялась к тому, что им просто хочется использовать сетчатые костюмы, лохматые, с листьями, чтобы одеть его на термобелье. По сути дела, находиться относительно без всякой дополнительной одежды – легко и жарко не будет. И мы решили седлать комбинированный костюм из сетки – местами будет вставка из сетки, а местами тот материал, который обеспечивает легкость и высыхание материала. Потому что неизбежно в такой жаре будет намокание за счет того, что выделяется пот, ион должен быстро сохнуть. При этом все эти материалы обрабатываются на сегодня противомоскитной – не пропиткой, а такое свойство делается сейчас.
Вот вы только сейчас сказали, а такой костюм у нас уже в программе стоит, мы даже его дизайн отработали, но пока не выпустили. Но соответственно, он будет в современной разведке, которая наиболее сегодня актуальна. Вы говорили про Афганистан, естественно, одной расцветкой тяжело перекрыть все районы действия, где у нас происходят конфликты. Мы стараемся это сделать, как минимум, двумя – мы сейчас начали разрабатывать расцветку. Одна расцветка планируется более зеленого спектра, которая будет использоваться в средней полосе России, в летний период, поэтому без нее никак не обойтись. Вторая — более коричневого спектра, если взять за основу — «мультикам», который показал, насколько эффективен. Но просто копировать мультикам не имеет смысла.
А.Нарышкин: А что такое «мультикам»?
И.Лобанов: Это американский камуфляж, самый распространенный – он у меня здесь представлен. Он более коричневый светлый, как вся американская армия. Он у них эффективный, они его используют в Афганистане. Но как показала практика, в районах Северного Кавказа это очень эффективный камуфляж для силовых ведомств.
А.Нарышкин: То есть, для всей России у нас будет темно-зеленый, а для Кавказа американский?
И.Лобанов: Немножко не так. Осенью и весной мультикам отлично работает, а зеленый – нет, поскольку листвы нет. Но эффективно использовать систему из двух камуфляжей. Какие-то вещи должны быть сделаны в зеленом камуфляже, допустим, снаряжение в третьем, промежуточном. Мы же не будем делать два комплекта снаряжения, должен быть один комплект. Просто он должен подгоняться на зимнюю одежду, на демисезонную и на летнюю. А камуфляж должен быть нечто промежуточное, среднее между коричневым спектром и зеленым. Соответственно, дополнение маскирующих свойств достигается использованием портативных маскировочных халатов, которые на сегодня могут убираться в карман одежды, это сетчатые халаты, на которые нашиты листья. Зимой это белый халат, осенью это коричневого цвета. Видели, какие листья в лесу, когда они падают? Они желто-коричневого цвета. Вот такого плана и халаты. А летом это зеленые халаты, и с 5 метров сотрудника не видно, если противник не использует специальные средства – тепловизор другие приборы.
А.Куренной: Скажите, ваш проект с концерном «Калашников» это какой-то отдельный бренд?
И.Лобанов: Концерн «Калашников» изначально собирался сделать комплекс именно вооружения, снаряжения и всего остального. И для того, чтобы правильно себя позиционировать, они решили дополнить все системы вооружений, которые они производят тем снаряжением, которое бы идеально для этого подходило, и выйти на международный рынок, в том числе, и внутренний рынок. Чтобы закрыть вопросы среди специальных подразделений. Потому что проблема с этим снаряжением актуальна на сегодня. Несколько фирм подходят комплексно к этому вопросу, но мы пошли немножко дальше, поскольку сделали целую систему и сейчас движемся в этом направлении. И это уже новый бренд.
А.Нарышкин: То есть, концерн к вам обратился, потому что сами шить не умеют, но потребность сделать экипировку имеют.
И.Лобанов: Нельзя сказать, что они не умеют шить – они все умеют, все знают, там у руля нормальные, адекватные люди.
А.Нарышкин: Тогда зачем вы нужны «Калашникову»?
И.Лобанов: Для того, что мы можем исполнить то, что они планируют. Они сейчас купили беспилотные летательные аппараты, которые показали свою эффективность, они верфи точно так же использовали, и это уже комплекс. Поймите, что комплекс катер плюс вооружение плюс беспилотный аппарат — это уже комплекс. Если еще будет и снаряжение, к примеру, — вот именно в этой ситуации, то уже многие страны могут проявить интерес к этому комплексу. А просто предлагать катер никому неинтересно.
А.Куренной : Все-таки вернемся – как будет называться этот совместный бренд?
И.Лобанов : Мы определились, что это будет 5-45-Дизайн». «5-45» это основной калибр современного автомата Калашникова.
А.Нарышкин : То, что вы будете делать вместе с «Калашниковым» и вообще то, что вы производите, является ли конкурентом комплекса экипировочного «Ратник», про который много говорят? Или это вещи из разных сфер?
И.Лобанов: Комплекс «Ратник» это система для экипировки снаряжения, в том числе для экипировки и снаряжения. Там пять систем, в «Ратнике». Здесь немного более узкая и практическая часть – именно сотрудники спецподразделений. Там – стрелковые войска, морская пехота, вертолетчики, танкисты и все остальные – по родам войск. И там работа, начиная от вооружений и всего остального. Мы сейчас затрагиваем ту нишу, которую, в принципе, «Ратник» не затрагивает. То есть, мы с ними не конкурируем, это просто совсем другое. Потому что у спецподразделений специфические задачи: они используют слабые стороны противника, никогда не идут в лобовую, а всегда наносят удар исподтишка, это обусловливает тактику их применения и требует специальной экипировки, которая не имеет отношения к «Ратнику».
К примеру, — им не нужно использовать те вещи, которые есть в «Ратнике» — они не готовы их использовать, потому что «Ратник» предназначен для общевойскового боя, условно говоря. То есть, там задача увеличить время жизни бойца, обычного солдатика, который служит, — чтобы он жил не 30 минут, а хотя бы 45, в бою, увеличить его боевую эффективность. В современном бою – это задача «Ратинка». И понятно, что она реализована совсем неплохо в данный момент. Но это совсем другая ниша.
А.Нарышкин: Вопрос от слушателя. Дмитрий Мезенцев спрашивает, используете ли вы хлопчатобумажные льняные ткани, или у вас все больше искусственные?
И.Лобанов: На сегодня требования сотрудников – что ткань должна быть огнестойкая, должна быть обработка. И хлопчатобумажные ткани тоже используются, но используются в костюмах для жаркого климата, и проводится их обработка, чтобы они менее были подвержены возгоранию. Современные ткани, которые являются основным внешним слоем – это ткани так называемые «софтшелл» — больше синтетические ткани, поскольку они плохо намокают, быстро сохнут и обладают гораздо лучшими свойствами, чем х\б.
А.Нарышкин: Но в детстве учат. Что синтетику плохо носить, будет раздражение и будешь потеть сильнее.
И.Лобанов: Дело в том, что сейчас все равно на голое тело не надевается, надевается на термобелье.
А.Нарышкин: А термобелье хлопчатобумажное?
И.Лобанов: Нет, не хлопчатобумажное.
А.Ермолин: А термобелье импортное, или у нас тоже умеют такие вещи делать?
И.Лобанов: Мы надеемся, что это будет в ближайшее время, и даже ведем специальный мониторинг. Когда оно появится, обязательно будем делать из российских тканей. Но пока, к сожалению, все сводится к тому, что приходится покупать с такими качествами, которые заявляет конечный потребитель, нужно использовать иностранную ткань. Поскольку невозможно — можно применять какие угодно конструктивные «ноу-хау», но если ткань не отвечает, если она просто промокает, то нет смысла делать на ней кучу карманов. Костюм все равно бесполезен.
А.Нарышкин: А конечный потребитель знает, что у нас такие ткани не производятся? Может быть, они могли бы куда-нибудь наверх постучать, сказать — ау, давайте, дадим денежек какому-нибудь предприятию и сами разработаем, сами будем выпускать.
И.Лобанов: Работы ведутся в этом плане. Нельзя сказать, что компании этого не делают, они делают.
А.Нарышкин: Вот американцы оставят нас без тканей – что будем делать? И вы без работы останетесь.
И.Лобанов: Почему американцы? Мы мониторим не только американцев. Конечному потребителю все равно, кто сделал — или здесь, или в Израиле. Ему качество нужно. И если он хочет получить качество, на сегодня это можно сделать с определенного рода тканями – европейскими, иностранными. Даже возьмите, например, — ну, мы ориентируемся на качество, которое должно быть у альпинистских фирм, которые производят альпинистскую экипировку – например, «Севера» и другие, которые не уступают фирмам таким, как «Мормота» или «Фейс» — они стоят в одном ряду. И эти фирмы тоже не могут найти ткани, которые производятся в России. На сегодня это не то, чтобы плохо, просто сама индустрия ткани более капиталоемкая, идо нее пока просто никто не дошел. Конечно, компании сейчас стараются, в частности, Балтийская торговая компания, БТК, которая для армии шьет. Она вроде как заявила, что у нее есть ткани. Но мы пока, честно говоря, ничего не увидели внятного. Но возможно, в ближайшее время появится. Если такое будет, то мы будем шить из российских тканей.
А.Куренной: Давайте уже перейдем к образцам. Кто будет у нас моделью? Давайте, я.
А.Нарышкин: Вопрос от слушателей. «Не планируете ли создание тканей-хамелеон, супер-экономичные», — пишет Галина.
И.Лобанов: Супер-экономичные? Пусть наши слушатели пояснят, что это за ткань супер-экономичная.
А.Нарышкин: А вообще есть такое понятие, «ткань-хамелеон», что она делает?
И.Лобанов: Есть такая компания в Америке, «Гипер-стеллз» называется. Она разработала подобную ткань. Программа этой компании заключается в том, что девушка стоит, держит плотно ткани, верхнюю часть ткани видно, а сзади просто видно стенку – вот такого плана ткани.
А.Нарышкин: Это какой-то рекламный трюк, или такие ткани на самом деле есть?
И.Лобанов: По заявлениям, такие ткани есть. Но я подобных не видел. Мы с удовольствием рассмотрим все варианты, и, если это будет работать, а не фокусы дешевые, потому что фокусы в этом деле не пройдут. А если такого плана ткани, дешевые, можно где-то взять, мы с удовольствием рассмотрим такой вариант.
А.Нарышкин: Прокомментирую, что у нас в студии происходит — Александр Куренной решил стать моделью и надел на себя шлем производства компании ALLMULTICAM. Вашего производства или иностранный?
И.Лобанов: Шлем мы произвели здесь. Понятно, что есть несколько комплектующих импортного производства, но большинство тут, — например, вот эта часть, резинки, сама непосредственно баллистическая полусфера это тоже российского производства.
А.Куренной: Он что держит?
И.Лобанов: Все современные шлемы держат осколки. Некоторые задают вопрос, почему без ушей. На самом деле это основа шлема. То есть, шлем на сегодня это комплекс. К нему еще дополняется баллистическая защита ушей, забрало, которое крепится к рельсам, и если необходимо, он их использует. Если необходимо использовать такой шлем на мотоцикле, — такие операции у нас существуют, чтобы можно было бы на мотоцикле быстро выполнить задачу – сюда используется еще баллистический подбородок. Но все эти элементы крепятся к этим рельсам. В данной комплектации это самый простой шлем. Сзади есть скат, который позволяет защитить шею от осколков. И все это навешивается на шлем.
А.Нарышкин: А на липучки что можно приделать?
И.Лобанов: Сюда размещаются знаки идентификации.
А.Куренной: А этот кронштейн?
И.Лобанов: Для того, чтобы разместить ночной прибор. Эти резинки для того, чтобы закрепить ночной прибор, когда он в верхнем положении, придать больше усилий, когда в нижнем положении он либо на левый глаз, либо на правый используется, либо очки ночного видения, когда два монокуляра соединены, либо тепловизионные, ночные используются.
А.Куренной: И сколько такой шлем стоит?
И.Лобанов: Порядка 50 тысяч рублей.
А.Ермолин: Пистолетную пулю держит?
И.Лобанов: Да, держит. Но вы должны понимать, что пистолетные пули бывают разного калибра и разной энергетики. Калибра 9 на 19, пистолета «Глок».
А.Ермолин: «Кольт», наверное, не выдержит.
И.Лобанов: Выдержит.
А.Нарышкин: А из винтовки выдержит?
И.Лобанов: Нет, конечно. Вы поймите, если вам из винтовки в голову стрелять, то смертельный исход, скорее всего, гарантирован.
А.Нарышкин: То есть, не придумали еще защиту?
И.Лобанов: Тут воздействие будет очень серьезное. Просто голова сама по себе маленькая и попасть в голову не так просто на самом деле. Только в случае короткого расстояния. Кстати, — об идеальности иностранного производства — кронштейн иностранного производства, и вы видите, что у них не все гладко – он может отстегнуться. То есть, его нужно подгонять. Ребята, которые производят за рубежом это, тоже не идеально все делают.
А.Нарышкин: А разъемы на шлеме универсальные?
И.Лобанов: В том-то и дело, что подходят разъемы. Поэтому мы сделали вот этот слот, на который крепятся ночные приборы. И это стандарт, он унифицировался – подходят и иностранные, и российские. Потому что поначалу были очень распространены иностранного производства, но чем дальше, тем больше их начали производить наши производители, хорошего качества ночные приборы.
А.Нарышкин: А у Саши на голове уже третий шлем. Чем этот шлем отличается от первого?
И.Лобанов: Он двухсоставный. Задняя часть шлема больше прилегает к затылку и позволяет ему более комфортно стрелять в лежачем положении. А в основном шлем точно такой же, просто он более эргономичный.
А.Куренной: А класс защиты тот же самый?
И.Лобанов: Да, тот же самый. Мы сейчас работаем над тем. Чтобы облегчить шлем, сделать его более тонким – на сегодня это возможно.
А.Нарышкин: И он будет пропускать все пули?
И.Лобанов: В том-то и дело – характеристики должны остаться те же самые, но вес должен поменяться.
А.Нарышкин: По сравнению с зарубежными образцами, ваш толще, уступает в чем-то?
И.Лобанов: На самом деле большая проблема в шлемах в том, что носить их тяжело. Если плохая система подтулейного устройства. Мы над этим очень серьезно потрудились, нашли ту, которая будет наиболее оптимальна для такого типа шлемов.
А.Ермолин: На некоторых наших шлемах, таких, как «Маска», на них прописано количество времени, которое их можно носить без ущерба для здоровья. У вас есть такие нормативы?
И.Лобанов: Мы ориентируемся на не меньше 8 часов. Но обычно как используется шлем? То есть, в финальной фазе операции, когда есть высокая вероятность соприкосновения с противником. Обычно шлем приторочен к рюкзаку, находится в специальном отсеке рюкзака. С ним можно спрыгнуть с парашюта, потому что здесь есть слоты, которые позволяют присоединить кислородную маску, например. Можно прыгать даже там, где нет кислорода, с кислородным баллоном.
А.Нарышкин: А что это за материал?
И.Лобанов: Не металл. Шлемы сейчас композитные, арамидные, бывают нескольких типов. Из арамидной нити, она определенным образом склеивается, один на другой.
А.Ермолин: Синтетическая нить.
И.Лобанов: Да, которая под разными углами склеивается.
А.Нарышкин: А почему не металл? Тяжело?
И.Лобанов: Потому что у металла будет воздействие гораздо выше, чем у такого состава, и скорее всего, шлем будет более тяжелый.
Я принес еще ряд подсумков, которые мы разрабатываем, это уже финальная версия. Гранатный подсумок, в котором переносятся гранаты российского производства. Если мы купим иностранного производства подсумок, там всегда гранаты будут торчать. Поэтому проработка узлов элементов наша компания проводит очень скрупулезно. Вот вы взяли основу. У нас присутствует два типа запалов у гранат. Вы видите, что когда мы размещаем гранату, она никаким образом не выглядывает из подсумка, находится ровно внутри. При этом, если мы бегаем, прыгаем, она никак не мещается. Все кольца спрятаны внутри, и когда мы дергаем за бесшумную застежку, то граната сама влезает в руку. Если вы открыли подсумок и там ковыряетесь сколько-то времени, чтобы достать гаранту, в это время враг подойдет и вас уже и ножиком врежет. Это имеет критически важное значение. И вторая граната подходит точно так же — мы прячем все рычаги и кольца внутрь, здесь нашита специальная резинка, чтобы не скользил именно этот запал.
А.Нарышкин: То есть, он еще и универсальный.
И.Лобанов: Да, подсумок универсальный. Например, у вас непустой магазин, в нем осталось 7 выстрелов, а вам нужно сменить магазин, чтобы его пополнить – например, перед входом в помещение, поскольку вы не знаете, сколько вам придется стрелять вам нужно произвести смену магазина. Куда девать магазин с патронами, не выкидывать же? Вы должны уложить его в сумочку.
А.Ермолин: Насколько сейчас актуальна тема разгрузок? Они тоже появились в Афгане, потом начинали усовершенствоваться, появлялись разные бронежилеты для разгрузки. У нас тут был такой комментарий, короткий – что бронежилет превращается в бронеодежду. В этом направлении вы работаете?
И.Лобанов: Да, конечно. Это модульная система. Системы разгрузки сейчас требуются по модульности. Сотрудников много в подразделении и каждый выполняет свою функцию — кто-то снайпер, кто-то пулеметчик, кто-то инженер. И всем одно и то же не подойдет. Даже одним и тем же автоматчикам – кто-то левша, а кто-то правша. Кто-то магазины меняет с бедра, а кто-то со своего пояса. И это нюансы, которые надо учитывать. Поэтому модульность, с помощью системы определенных креплений используются различные вариации. Но сейчас тенденция идет к тому, чтобы совместить разгрузку с бронежилетом, сразу на бронежилете, на средствах индивидуальной защиты, разместить подсумки.
Беседовали Александр Куренной, Анатолий Ермолин, Алексей Нарышкин
