Избирательные кампании кандидатов мэры Москвы и губернаторы Московской области наглядно показывают, как изменилась тактика власти по отношению к несистемной оппозиции. Ее представителей теперь не только не отсекают от предвыборной гонки, а напротив, втягивают в процесс.
Понятно, что имеются в виду два конкретных кандидата: Геннадий Гудков в области и Алексей Навальный в столице. Правда, со вторым из упомянутых кандидатов вышел некоторый сбой из-за идущего параллельно уголовного процесса по делу «Кировлеса», но эти привнесенные извне осложнения не должны отвлекать нас от главной темы.
Оба несистемных оппозиционных кандидата были выдвинуты политическими партиями, Гудков-старший – «Яблоком», Навальный – «РПР-Парнасом», и это избавило их от необходимости собирать подписи одного процента всех избирателей. Однако оставался еще один фильтр, который мог стать серьезным препятствием на пути к регистрации: надо было получить подписи муниципальных депутатов, 110 штук в Москве, 251 в области.
Как известно, это препятствие было преодолено при содействии главных конкурентов и партии «Единая Россия», которые фактически подарили обоим кандидат недостающие подписи. В результате Навальный был зарегистрирован, а Гудков пройдет эту процедуру во вторник 23 июля, судя по имеющимся сведениям, так же успешно.
Вокруг этой катавасии с муниципальными подписями было много дискуссий. Оба оппозиционера и их «штабисты» реагировали нервно, искали козни и подвохи, что в целом напоминало картину Репина «Не ждали». Отдельные недоброжелательные наблюдатели высказывались в том духе, что Алексею Навальному и Геннадию Гудкову, возможно, было бы комфортнее и выгоднее, чтобы их до выборов не допустили.
Дескать, тогда они могли бы жаловаться на «авторитарную власть», которая, дескать, их боится. Изображая жертву, можно приобрести много дополнительных очков среди сторонников, зато не приходится рисковать репутацией, получая жалкие проценты и мизерное число голосов…
Строго говоря, так оно до сих пор и происходило. Несистемных кандидатов до региональных и федеральных выборов не допускали. Отсекали их на предварительных стадиях. Скорее всего, это было не случайно сложившейся цепью обстоятельств, а следствием тактики заместителя, потом первого заместителя руководителя администрации президента Владислава Суркова.
Официальный кремлевский политтехнолог, курировавший партии, выборы и все политические процессы, а также человек творческий (доподлинно известно, что он писал тексты песен для рок-группы «Агата Кристи»), Сурков, похоже, предпочитал выстраивать сложные комбинации, с подтекстами, гипертекстом и прочими постмодернистскими ухищрениями.
В результате применения этих хитрых, иезуитских схем деятели из несистемной оппозиции, с одной стороны, находились за пределами легитимного политического поля. Однако, с другой стороны, они постоянно привлекали к себе внимание и внакладе не оставались.
И при всем при этом оставался неясным их подлинный «политический вес». Единственный инструмент, прибор, позволяющий достоверно измерить влиятельность и популярность политика – это количество голосов на выборах. Но так как в выборах они не участвовали, невозможно было понять, какой процент российских избирателей их поддерживает.
Что, соответственно, давало оппозиционерам возможность преувеличивать свою роль в российской политике. Они громко обличали «произвол режима» и приобретали некую таинственную значимость. Так сказать, делались «интересными». Политизированная публика поневоле задавалась вопросами: почему же их так упорно не допускают до выборов? Неужели в действительности боятся?
После того, как Владислав Сурков ушел из кремлевской администрации в правительство, а затем в отставку, и его место занял Вячеслав Володин, концепция явно изменилась. На смену изысканным постмодернистским хитросплетениям и интригам приходят простые, ясные технологии.
Судя по всему, отныне всем желающим претендентам не просто не будут мешать, а даже станут помогать в их предвыборных мытарствах. Видимо, Геннадий Гудков и Алексей Навальный – это первые примеры, свидетельствующие о новой намечающейся тенденции.
В чем же суть и логический смысл этой политтехнологической инновации? Прежде всего, сами выборы и их победители приобретают мощный заряд легитимности. Но есть еще и второе следствие, не по значимости, а просто по порядку. Оппозиционный политик или целая структура, честно прошедшие все перипетии избирательной кампании и получившие мизерный процент, фактически устраняются с политической арены.
Видимо, на такой результат и делается ставка. А также имеются основания предполагать, что так все и закончится. После чего любые жалобы проигравших оппозиционеров на произвол и фальсификации будут объективно звучать, как жалкий лепет оправданья. Зато нежелательные конкуренты будут устранены с дороги без всяких репрессий, мирным и демократическим способом.
Да, безусловно, в случае с Навальным произошла накладка. Приговор с реальным, а не условным сроком, заключение кандидата под стражу и последующее его освобождение в связи с изменением меры пресечения не были предусмотрены. Теперь эти скандальные коллизии могут дать определенный эффект, и данный оппозиционер получит больше голосов, чем ему достались бы в более спокойной обстановке.
Но история с Навальным – это не более чем отклонение от схемы, исключение, которое только подтверждает правило. Другим представителям несистемных партий и организаций, скорее всего, придется доказывать свою состоятельность на выборах. И очень многих из них настигнет политическая смерть на этих испытаниях
Николай Троицкий
