Владимир Путин дал указание снизить неналоговые платежи для малого бизнеса. Те самые, повышение которых в 2012 году привело к коллапсу и исчезновению множества малых предприятий (тогда увеличили размер страховых взносов). Нынешнее решение было принято спустя три года, в условиях кризиса, высоченной банковской ставки, санкций и тревожных надежд на импортозамещение. Это, конечно, хорошо, но мало. Ведь непонятно, что, насколько, когда и как будут снижать.  Кроме того, структурно ситуацию это вряд ли изменит. И даже  мораторий на налоги для сектора МСБ,  о котором говорилось на профильном, посвященном малому и среднему бизнесу, апрельском заседании Госсовета, тоже мало что способен изменить.

Во-первых, сохраняются несколько губительных для развития бизнеса факторов. Проверки,  о сокращении которых столько говорили большевики (и не только они), вовсе не самый серьезный из них. Куда опаснее макроэкономический туман, отсутствие доступного финансирования. Последнее страшнее налогов и страховых взносов, и начинать решать проблему надо с  этого.  С денег. В особенности, когда их нет. С кредитования. В особенности, когда оно сделалось практически недоступным.

На Госсовете звучали предложения создать на базе МСП Банка и Агентства кредитных гарантий такой центр поддержки, который будет финансировать программы господдержки. Так вот, это финансирование необходимо контролировать. И контроль такой в изолированном виде не нужен – он просто станет еще одним агрегатором коррупции.

Давайте посмотрим, как выглядит господдержка малого и среднего бизнеса за рубежом. В Северной Америке госгарантии дает SBA – Small Business Assosiation, под них коммерческие банки кредитуют предприятия малого и среднего бизнеса на срок от 5 до 20 лет. SBA гарантирует возврат до 90% займа. В Германии государственная финансовая группа KfW через пул коммерческих банков кредитует предприятия малого и среднего бизнеса максимальным сроком на 10 лет. В Финляндии есть государственное предприятие, которое предоставляет даже кредиты с повышенным риском. В Испании для малых предприятий действует практика выдачи и вовсе бессрочного кредита,, а также пятилетнего освобождения от налогов.  Наконец, в Китае государственные органы помогают не только с кредитами и гарантиями, но и с финансированием из местных региональных бюджетов.

В России, кроме туманного финансирования программ господдержки, пока ничего не анонсировано. Меж тем конкретика необходима.  Госпрограммы поддержки не должны сводиться просто к раздаче денег, механизм должен быть рыночным, госгарантии возврата кредитов совершенно не мешают такой рыночности, как видно из вышеприведенных примеров. К примеру, можно создать объединение коммерческих банков, льготно кредитующих МСБ. Государству достаточно просто обеспечить госгарантии кредитов и – главное – снизить норму обязательных резервов для этого пула банков.  Избыточный резерв банки вынуждены (и даже обязаны) будут вкладывать в инфраструктурные проекты, чтобы не увеличивать предложение денег в экономике, разгоняя инфляцию.

Успешное коммерческое кредитование малого и среднего бизнеса успешно не только в силу прозрачности схем, равных условий для всех претендентов на финансовые ресурсы и всего того, что отличает эти страны от нашей Родины. Условия ведения бизнеса не ограничиваются кредитованием. Налоговый режим – вот важнейшее условие. Во всех названных странах он исключительно благоприятен.

В России заявлены двухлетние налоговые каникулы для малого и среднего бизнеса. Это, конечно, хорошо, но мало. Во-первых, каникулы для всех и повсюду – мера сомнительная. Эффективнее вводить их в зависимости от отраслевой и региональной принадлежности: для наименее развитых отраслей и регионов с наибольшей безработицей.  Кроме того, просто каникул радикально недостаточно – хотя бы в силу ограниченности их во времени: два года никак не помогут отцу русской демократии сиречь становлению малого и среднего бизнеса в России – послабления надо вводить лет на пять-семь, ибо отрасль в зачаточном, а точнее, полузадушенном состоянии. Гораздо более действенной мерой будет введение регрессивной шкалы налогообложения в зависимости от нормы прибыли по принципу «больше прибыль  - меньше налог».

Если уровень налоговой ставки будет зависеть от прибыли, предприятия с мизерной прибылью практически не пострадают: для них разница между ставкой налога на прибыль, скажем, в 20% и 40% будет несущественной. Зато предприятия с высокой прибылью получат дополнительный стимул раскрывать финансовую информацию и выйти из тени, а сегодня в тени находятся примерно 30% малых и средних предприятий. Это увеличит абсолютное поступление налогов в бюджет.

Различные ставки можно ввести не только для налога на прибыль, но и для косвенных налогов, региональных, местных  и даже НДС.  Пора начать думать в этом направлении, осознав, что регулятор налоговой ставки – это не рычаг с ходом только вверх, а тонкий инструмент, способный привести к серьезным макроэкономическим изменениям.

Пример таких изменений опять-таки дают зарубежные страны. В 2009 году падение экономики США составило более 3%. Это было самым глубоким падением после 1929 года, со времен Великой депрессии. Но на протяжении следующих пяти лет  случился рост, в среднем на 2, 18%. Возможно это стало только благодаря крупному сектору малого и среднего бизнеса.

Несколько не вполне очевидных плюсов для России – если мы все же решимся сделать главным экономическим драйвером не госкомпании и ресурсный сектор, а малый и средний бизнес.

Во-первых, с развитым малым и средним бизнесом нам не страшны санкции. Более того, они были бы совершенно бесполезны.  Все то, что сегодня приходится называть словом «импортозамещение» и что пытаются организовать через централизованные кредиты сельскому хозяйству и т.д., возникло бы само.

Во-вторых, с развитым малым и средним бизнесом мы забыли бы про высокую инфляцию: постоянное индексирование тарифов госмонополий  и рост издержек ее только разгоняет. В Китае – стране с развитым малым предпринимательством –  инфляция сегодня  ниже, чем в США.

В-третьих, чем выше доля малого и среднего бизнеса в структуре ВВП, тем выше индекс человеческого развития, или, как его раньше называли, индекс развития человеческого потенциала. Сегодня мы по нему на 59-м месте, тогда как Швейцария, Нидерланды, США и Германия – соответственно на третьем, четвертом, пятом и шестом.  На первом месте по ИЧП в течение нескольких стабильных лет находится Норвегия –  крупнейший производитель нефти и газа в Западной Европе.  Похоже, пришло время  всесторонне осмыслить этот простой и красноречивый факт.